Результаты поиска: 罗定实验中学 中国梦演讲 2013 — стр. 72

Пасторальное и словно застывшее во времени спокойствие маленького голландского городка, в котором все без исключения жители знают друг друга и друг о друге практически все, а если не все — то интуитивно догадываются. Лес, словно сошедший со страниц древних легенд и сказаний; зеленое густое полотно без просвета. Двое отрешенных в свои мысли людей — охотник и священник, а также собака неопределенной породы бредут по этому лесу, обнаруживают в подземном логове группу странных людей, живущую там аки кроты и явно исповедувающими язычество вперемешку с хипстерством. Один из этих волосатых любителей природы убегает от преследования и начинает просить его приютить у жителей близлежащего городка. Одна из местных обитательниц, доброй души и наружности женщина в самом соку, соглашается тайно помочь неизвестному, даже не догадываясь, что с этого момента в ее жизни и в жизни ее семьи начнется странная и страшная полоса.

Сюжетная схема, по которой обыденный и завязший в примитивном мире быт обыкновенной снаружи, но необыкновенной внутри семьи нарушается и разрушается с появлением в жизни некого мистера Неизвестного, таинственного Визитера, несущего с собой цветы зла и плоды уничтожения, в мировом кинематографе не нова. К ней в самое разное время и с разным успехом обращались и Пьер Паоло Пазолини в своей «Теореме», создавшей канон подобных историй, озорник Франсуа Озон в своем «Крысятнике», японский мэтр шокового кино Такаши Миике в «Посетителе Кью». В 2013 году один из самых признанных голландских кинематографистов, Алекс ван Вармердам, представил на суд публики и критиков сначала на Каннском кинофестивале, а потом и на других, не менее престижных киносмотрах, перечислять которые было бы делом и лишним, и утомительным, свой последний по счету фильм — «Боргман»/«Возмутитель спокойствия», ставший самым мрачным, жестким и изощренным творением голландского мэтра.

При всей своей жанровой принадлежности к классическим по форме триллерам, с обязательными нотками саспенса по нарастающей, с мрачной линией сюжетного повествования, с нарочитыми стилистическими играми в Хичкока, «Боргмана» все же следует отнести к очередным, после «Официанта» и «Последних дней Эммы Бланк», постмодернистским синефильским экспериментам Вармердама, к кинематографу умозрительному и нелинейному при всей его прямоте и односложности повествования, исходя из которого доброта и соучастие, проявленное к бородачу Боргману, становится катализатором разрушительных и чудовищных последствий. Режиссер искусно и изощренно закручивает спираль интриги, не давая возможности зрителям осмыслить все последующие события и понять кто есть кто, но, в особенности, понять внутреннюю сущность самого Боргмана, про которого известно совсем мало, практически ничего. Но истинное Зло и не должно быть иным, оно надевает маски милых парней-теннисистов, устраивающих свои бессмысленно жестокие забавные игры(тут Вармердам кивает, безусловно, Михаэлю Ханеке), или милых детишек, которые всего лишь хотят поиграть(привет и прощай «Они» и «Райское озеро», ибо «Боргман» не больше хоррор, чем «Нимфоманка» ядреное порно), или таинственного незнакомца, решившего испытать закосневшее в собственном мелкобуржуазном эгоцентризме общество на вшивость, наслав на них все казни Египетские(привет «Теорема», «Визитер» и даже отчасти кинговская «Буря столетия»). Локализованное же оригинальное название ленты Вармердама даже напрямую отсылает к другому «Возмутителю спокойствия» — Леонида Соловьева, уравнивая романного Ходжу Насреддина — философа, поэта и бунтаря с вармердамовским героем не от мира сего, хотя цели у обоих персонажей по сути одинаковы — изничтожить то, что претит их человеческой природе при том, что они являют собой силы иноприродного, чужеродного, но не чужестранного характера. Национального ли? Едва ли. Но обобщенного да. Гуманистического ли? Скорее нет, ибо в современном мире для гуманизма Ходжи нет места.

«Боргман» сродни сложной мозаике, любовно сооруженному режиссером лабиринту из страстей, ночных кошмаров, влажных поллюций и эксбиционистских ужасов, втиснутых в рамки триллера и одного небольшого голландского городка, обыденность и ординарность которого являют собой лишь очередную маску психопатии и бесконтрольного силлогичного безумия. Вармердам не стремится разжевывать зрителям суть происхоядщих на экране событий, подавая их так, что ни шока, ни удивления отчего-то не возникает. Жестокая и беспощадная сатира современных семейных ценностей, которые все больше и больше превращаются в зыбкое и эфемерное нечто, в которой не без явного удовольствия и тенденциозности подмешаны сюрреализм и авангард, играющий полифоничностью смыслов Дэвида Линча, отчасти Бергмана Ингмара и Алехандро Ходоровского, который, в свою очередь, превращается в апофеоз своеобразной режиссерской иронии по отношению к незадачливому и попавшему под горячую руку Боргмана, возмутившего дотоле пасторальное спокойствие отдельного взятого городка и отдельно взятой ячейки общества, развратив и уничтожив ее, семейству. Боргман, этот носитель идеи индивидуальности и отрешения от христианских ценностей, становится для Вармердама трибуном, в лице которого режиссер видит едва ли не спасение всего европейского социума, предлагая, правда, сначала разрушить до основания все старое, унизить и изнасиловать его, а уж потом, вволю насладившись муками, начать строить новое. Впрочем, точных координат этого «нового» Вармердам не дает и Боргман словно жестокий призрак новых времен вновь исчезает, оставляя после себя боль, разорванные в клочья отношения и трупы, само собой. Любые перемены и революции ведь не бывают без жертв…

Что делает обычного, на первый взгляд, человека жестоким убийцей? Виновата ли в этом извечная предрасположенность человека к насилию, его притягательная природа власти, страха и всеобщего повиновения или катализатором кровавого хаоса может стать окружение, социум, взрастивший в маргинальных(но не всегда) условиях монстра, упивающегося чужими страданиями? Голову над этими нелицеприятными вопросами неоднократно ломали многие известные психологи и криминалисты, но в ряде случаев точного ответа постичь так и не удалось.

Одним из самых страшных серийных убийц больших американских мегаполисов, помимо «Сына Сэма» Дэвида Берковица, стал печально известный «Вашингтонский снайпер», совершивший в период с октября по ноябрь в окрестностях американской столицы крупномасштабные расстрелы. Террор продолжался вплоть до 24 октября, когда властями были задержаны некто Джон Аллен Мухаммад и Ли Бойд Малво. Вплоть до момента исполнения смертного приговора следователям так и не удалось точно выяснить реальные причины, из-за которых Мухаммад и его соратник Малво запустили маховик бессмысленного насилия.

В рамках последнего кинофестиваля независимого кино «Сандэнс» 2013 года был представлен дебютный полнометражный фильм американского документалиста Александра Мурса «Синий каприз», посвященный трагическим событиям Вашингтона 2002 года, ставший уже вторым художественным фильмом, повествующем о той давней кошмарной истории(первым была лента Тама Маклафлина «Вашингтонский снайпер: 23 дня страха», художественная ценность которой оказалась чрезвычайно низка). В отличие от гораздо более заурядного и неоднородного «Ледяного» Ариэля Вромена, «Синий каприз» при всей своей изобретательной неонуарной стилизации под детективный триллер остается намного более мрачным и по-настоящему авторским произведением, в котором история очередного монстра, во имя эфемерных целей убившего свыше десятка человек, подана в ключе универсально-обобщающем без явных попыток оправдать убийц, но и нарочито переходя в излишнюю эксплуатационность. Для Александра Мурса важны не только персоны Бойда и Мухаммада, но и личности его жертв, оказавшихся по сути просто не в то время и в не в том месте. При этом трагедия погибших становится и трагедией убийц, ставших такими сугубо по своей воле, но отчасти и под давлением внешних обстоятельств. Александр Мурс, безусловно, совершенно не оправдывает своих героев, ибо и героями-то их едва ли назовешь; в несколько холодной и отстраненной манере повествования, следуя за Мухаммадом и Бойдом с самого начала их встречи, режиссер мощно демонстрирует, что в том, что в дальнейшем произойдет есть вина буквально каждого, кто был равнодушен, кому было откровенно плевать, что творится за стеной.

Фильм «Синий каприз» является своего рода удачной попыткой осмыслить бушующие в современном американском обществе процессы, понять сущность нового американского внутреннего и внешнего порядка, ведь «Вашингтонский снайпер» был всего лишь ярким отображением бушевской Америки, донельзя милитаризованной и обьявившей воистину Крестовый поход против мусульманского мира в то время как внутри США непритязательный афроамериканец все больше проникался идеями радикального ислама. Впрочем, этой официальной линии в фильме Александр Мурс уделяет немного времени в общем достаточно плотном и насыщенном событиями хронометраже картины. Его гораздо больше интересует внутренная природа человека, его темные стороны, толкающие на путь насилия и жестокости. И фильм, изначально следуя по художественной стезе нуара, постепенно обретает черты памфлета, филиппика, гневно брошенного режиссером в сторону республиканского сообщества, вызовом для консерваторов, считающих, что «Мой дом — моя крепость» являются тогда, когда ты вооружен до зубов. Но едва ли доступность оружия была одной и главных причин 23 дней кошмара в Вашингтоне. Автомобиль, на котором ездят герои совершать свои действия, становится символом всеобщего всеамериканского(и не только всеамериканского) эгоцентризма, эгоизма, тем маленьким спасительным и губительным мирком, в котором можно все, ведь и окружающие живут по такому же принципу.

Особняком стоят в картине и личные отношения между главными персонажами, которых убедительно сыграли Исайя Вашингтон и Текуан Ричмонд. Отношения между Джоном Мухаммадом и несовершеннолетним Ли сродни отношениям учителя, эдакого наставника, и его ученика, оказавшегося весьма способным и достойным своего ментора. Собственно, на протяжении всей картины зритель видит прогресс и регресс этих отношений, когда дружба становится повязанной кровью и страданиями. У Ли и выбора иного не было, ведь он оказался в ловушке, созданной обществом, а Мухаммад стал и его спасителем, и его палачом, толкнув на стезю моральной деструкции. Зритель благодаря реалистичной актерской игре имеет возможность стать свидетелем постепенной и неумолимой трансформации и Джона Мухаммада, и Ли Бойда.

«Синий каприз» — яркий пример качественного, стильного и сильного американского инди-кинематографа. Сложный для восприятия, местами очень жестокий и депрессивный, фильм Александра Мурса без явных нарочитых провокаций, без чернухи и ухода в аберрантный натурализм киноязыка, поднимает целый пласт актуальных для современной Америки и мира вопросов, предоставляя, однако, ответить на них зрителям, на миг взглянуть в собственное зеркало и, возможно, на краткий миг ужаснуться увиденному.

Десятилетний мальчуган Т. С. Спивет, обладающий как сугубо детской непосредственностью, так и недюжинным гениальным умом, живет себе преспокойно, попутно изобретая немало полезных и важных вещей, включая perpetuum mobile, в уютном пасторальном захолустье штата Монтана. Проницательный мистер Спивет, бойкая птичка Скворец, растущий в окружении типического отца — ковбоя по сердцу — скромной и странной матери, изучающей мир насекомых, прилипшей к телеэкрану как муха сестры и находящегося в мире потустороннем брата-близнеца, безусловно, знает, что где-то там, в дали за краснеющей полосой горизонта есть большой и суетливый мир. Но однажды Спивету таки представится возможность увидеть мир, увидеть и познать во всех своих красках и оттенках родную Америку, пустившись в невероятное путешествие с Запада на Восток и обратно. Скворец вырвался из гнезда. Улетел, ускакал, убежал.

В своей всего лишь второй по счету полноценной голливудской картине после более чем пятнадцатилетнего перерыва, фильме «Невероятное путешествие мистера Спивета» 2013 года, ставшей экранизацией одноименного детского бестселлера писателя Рэйфа Ларсона, выдающийся французский мастер мрачных химер и оптимистических трагедий Жан-Пьер Жене обращается к излюбленной теме большинства крупных визионеров, обладающих большим стилем и вневременным чутьем — от Уэса Андерсона до Терри Гиллиама, от Тима Бертона до Стивена Спилберга, от Грегга Араки до Педро Альмодовара -, теме поступательного, но неизбежного взросления и дальнейшего выхода в большой, опасный, странный и страшный мир. Безусловно, подобный сюжет имел место быть неоднократно, и кажется, что фильм Жан-Пьера Жене провалится в бездну тривиальных очевидностей, рефренов и самоповторов, коих, как известно, не удалось избежать никому, даже самому Жене, до сей поры пытающемся повторить успех «Амели с Монмартра», с которой «Невероятное путешествие мистера Спивета» роднит в том числе тема эскапизма, побега от реальности в выдуманные миры, и спасения там от жестоких будней и отравляющей обыденности, осознавания собственного Я в условиях тотальной униженности, незаметности, поскольку главный герой картины, десятилетний паренек с высоким IQ и дикой пытливостью Спивет, едва ли является по-настоящему заметной частичкой той микровселенной отдельного взятого американского штата, в которой он жил. За визуальной многоцветастостью фильма кроется тем не менее не комедия в духе «Одного дома», повествующая о самостоятельности маленького ребенка в большом мире, не семейно-приключенческий трип из одной точки в другую в духе «Крупной рыбы» и не провокационное роуд-муви в духе «Маленькой мисс Счастье», не говоря уже об очевидной связи с признанной классикой «Мистер Смит едет в Вашингтон»(хотя отклики этих и не только работ в картине слышны более чем ощутимо при том, что на поверхности перед зрителем смазанная маслом своеобычности сказка, взросшая на реальной социокультурной и психофизиологической почве), а нечто большее, глубоко и надрывно-драматическое, возвышающее историю банального путешествия с массой встреч, расставаний, неурядиц и неприятностей на пути к искомой цели до уровня истории познания как самого себя, так и родной страны человеком, к реальной жизни неприспособленным вовсе при том, что маленький герой Ларсена слегка отличается от маленького героя Жене, который зарифмовал в нем все свои предыдущие представления о человеческом альтруизме, гуманизме и морализме. Жене, впрочем, совсем не стремится кроить повествовательное пространство фильма исключительно по голливудским лекалам, губительным в данном случае, показывая Америку и все американское изнутри, с долей если не ядовитого сарказма или зловещей сатиры, то иронии уж точно, предоставляя незамутненный взгляд на очень неприятные вещи, искусно завуалированные под толстым и густым слоем фантазий и эвфемизмов. Впрочем, дешифруются они достаточно просто, чтобы на выходе сделать фильм примером магического реализма с очень горьким привкусом.

Представленный скорее сам себе, лишенный фактически родительского тепла и соучастия, ибо каждый в семье Спиветов скорее пребывает на своем собственном необитаемом острове, сосредоточен не на внешнее, а на внутреннее пространство, предпочитая не замечать ничего и никого, кроме самих себя, десятилетний маленький гений Т. С., в одночасье напоминающий и классический образ безымянного экзистенциального Путника, ищущего смысл жизни, перекочевавшего из множества антиутопий и вестернов, не выросшего Уолтера Митти, впрочем, перебарывающего мир собственных фантазий гораздо раньше, и этакого Норта, отправившегося не за новыми родителями, но за новым понятием ценности жизни и собственного в ней местонахождения, тем не менее является уже сформировавшейся личностью, для которой равнодушие есть гораздо более худшим грехом, чем, к примеру, ложь. Спивет при всей своей внешней и внутренней чистоте склонен лгать, но что если вырос он в условиях недолюбленности, карнавальной маскированности. В конце концов, его ложь безобидна, она скорее во благо, чем во зло по сравнению с тем лицемерием и гнусностью, которые его окружали раньше, в маленьком мире. В мире же большом сего добра еще больше, для мальчика есть риск однажды упасть и более не подняться, но Жан-Пьер Жене вслед за своим героем практически избегает острых углов, сосредотачиваясь на внутренней трансформации своего героя в новых, непривычных для него условиях, но которые позволяют ему повысить свой голос и обрести его по-настоящему.

И решение парня покинуть родные нелюбимые пенаты, отправившись в Вашингтон, естественно, никого ни о чем не предупредив, попросту сбежав, не кажется слишком спонтанным, не делая из него антигероя. Спивет вообще герой по случайности, герой по недоразумению, моментами совсем не герой, но и не овеществленный архетип. Он — само воплощение брошенности, ненужности, тотального одиночества. Не видевший большого многогранного мира, мальчик лишен чувства самосохранения. Для него каждый новый попутчик по определению своему добр, а каждый новый поворот ведет если не к амбразурам Ада, но почти что в Рай. И в конце этого пути не будет жирной точки, законченности, завершенности. Просто начнется новая история, в которой уже для мечтаний и странствий не будет места.

Африка. Знойный континент победившего апартеида и непобежденного тоталитаризма. Безбрежный желтый континент, в котором свирепствуют с перманентной регулярностью вирус Эбола, моры и политические конфликты. Земной рай, в определенные роковые моменты своей истории больше напоминающий ад поднебесный. Континент-колония, так и не сумевший вырваться окончательно из крепких, не лишенных садистской нежности объятий бывших метрополий. Континент истинных контрастов, в котором нищета совсем не благородна, а богатство всегда вызывающе показушно.

Именно такую Африку, такой Кейптаун, столицу ЮАР, и суждено видеть ежечасно, лишь с небольшим перерывом на отдых, двум полицейским — Брайану и Али, разделенных между собой лишь цветом кожи. Двум давним друзьям, которые не привыкли скрывать друг от друга ничего. Вплотную занимаясь расследованием жестокого убийства молодой девушки в гетто, Брайану и Али придется взглянуть в уродливое лицо не только собственного прошлого, но и прошлого своей родной страны, в которой все еще продолжает царствовать кровавый апартеид с вихрями человеконенавистнического геноцида.

В своей пятой по счету режиссерской работе, удостоившейся чести закрывать позапрошлогодний Каннский фестиваль, однако проигнорированной на выходе и критиками, и зрителями, фильме «Теория заговора»/«Зулус» 2013 года, известный французский постановщик Жером Салль, в первую очередь неплохо зарекомендовавший себя в секторе развлекательного кино дилогией о Ларго Винче, на сей раз взялся за экранизацию не дуболомного комикса о шпионах и корпорациях, но крепкого детективного романа Кариля Фере «Зулус», в котором, впрочем, к напряженной сюжетной интриге был в качестве этакого нетривиального бонуса добавлен и социально-политический аспект ЮАР времен апартеида и геноцида племени тутси, про который было написано немало книг художественного и сугубо документально-исследовательского плана, снято немало картин, среди которых, безусловно, выделяются лишь «Отель Руанда» Терри Джорджа, «Кровавый алмаз» Эдварда Цвика и «Отстреливая собак» Кейтона Джонса, при этом «Зулус» Салля не есть копией этих намного более известных и признанных картин на тему африканской трагедии, имея в своем художественном активе аутентичный режиссерский стиль и авторский взгляд на проблему, для мира в целом и Африки в частности ничуть не утратившей актуальности.

Изначально притворяющийся классическим «бадди-муви» и неонуаром, «Зулус» рисует в ярких багровых тонах эксплицитной жестокости портрет всего африканского континента, в котором главным законом существования и выживания человека есть лишь закон силы, а беззаконие и безнаказанность стали первичной религией для всех, кто обитает в грязных, мрачных, запачканных экскрементами и кровью хибарах гетто. Здесь нет и никогда не будет взаимопонимания, некоего просвета добра, здесь нет ничего, что бы сделало людей именно людьми, а не животными, преклоняющимися исключительно перед одной властью — властью инстинктов. Властью денег, властью жизни, властью смерти, толкающей одно племя на истребление на корню другого. Однако никто не отменял закона бумеранга и кровавыми слезами умоются все: и виновные, и невинные, но ставшие пассивными наблюдателями, лицезреющими зверства и предпочитавшими не вмешиваться. Детектив, коим «Зулус» кажется изначально, превращается в мощную, бьющую наповал своим реализмом и натурализмом деталей, историю мести, порожденной конфликтом глобального исторического масштаба. Все персонажи фильма являются лишь жертвами истории, а не ее создателями, жертвами, которые в один миг решили сбросить оковы собственной врожденной виктимности и послушания и обрушить на головы всех, кто их уничтожал, убивал, унижал свои карающие длани. И в этом их праве никто не должен сомневаться. Жером Салль излишне категоричен, но он не миндальничает, а лишь демонстрирует правду, которая болезненна, неприятна, горька как полынь, чья звезда медленно разгорается над ЮАР. У сладкой и приторной лжи силен же привкус эскапизма.

И два центральных героя фильма, лишенные привычного ореола классической хрестоматийной протагонистичности, сложные, противоречивые, становятся в руках режиссера орудием этой справедливой мести, одной частью единого целого. И их правда, вероятно, слишком неприятна, чтобы быть громко озвученной или услышанной всеми без исключения. Правда Брайана и Али — это вызов всем пацифистским и хипстерским миролюбивым воззрениям, ибо лишь принцип крови за кровь, око за око дает окончательное ощущение спасительного катарсиса. Вендетта по прямой, ведущая ни в Рай, ни в Ад, но к тому светлому будущему, которое все еще возможно, что когда-то наступит под палящим вековечно солнцем Африки, превращающем все в прах и пепел. Впрочем, Жером Салль особой надежды на это не дает ни героям, ни зрителям. Все в истории склонно повторяться, геноцид — тем более. Только с каждым новым этапом будет становится все страшнее и страшнее.

Четверо друзей, выросших вместе на злых и неприветливых улицах Бруклина — Арчи, Билли, Сэм и Пэдди — спустя длительный перерыв вновь встречаются в разнузданном и азартном Городе всеамериканских Грехов Лас Вегасе не по печальному поводу(никто из бойцов старой гвардии не почил в бозе), ибо нет ничего лучше роскошных поминок, кроме еще более роскошной свадьбы, так как закоронелый холостяк и признанный ловелас Билли решил таки связать себя тугими узами Гименея. Парни постбальзаковского возраста на сей раз тряхнут стариной в Вегасе, устроив там невиданный и незабываемый мальчишник.

Один из главных старателей студии Уолта Диснея, американский режиссер и продюсер Джон Тертлтауб в 2013 году представил на суд публики и критиков свой новый фильм — комедийную драму «Последний Вегас», российскими локализаторами тут же весьма пошло обозванную «СтарПерцами». Данная картина, на выходе весьма успешно проявившая себя в прокате, выделяется среди прочих комедийных картин о Лас Вегасе и пьяных приключениях там в предсвадебный период(сценарист фильма Дэн Фогельман отталкивался, конечно же, от трилогии Тодда Филлипса) не столько сюжетом, сколь в высшей степени заметным актерским составом, ибо лента сумела собрать в единый состав настоящую «Команду мечты» из всех любимых и культовых актеров, с каждым из которых связана целая веха в истории мирового и американского кино, а именно: Майкл Дуглас, который фактически является центром всей сюжетной Вселенной «Последнего Вегаса» и его персонаж Билли несет в себе главные идейные посылы картины; Роберт Де Ниро(Пэдди), Морган Фримен(Арчи) и Кевин Клайн(Сэм).

Каждый из этой «великолепной четверки» предстает перед зрителем в своем привычном и отыгранном уже не раз амплуа: Дуглас, как всегда, герой-любовник, однако в фильме, впрочем, происходит небольшая деконструкция обычного для актера архетипа; Де Ниро вновь играет неоднозначного, полифактурного и сурового мужика, эдакого впавшего в депрессию и изрядно истрепавшегося Джеймса Конвея; Морган Фримен в очередной раз выдает образ типичного хорошиста-протагониста, который, однако, имеет и лукавый прищур, а Кевин Клайн со времен «Входа и выхода» берет штурмом образ эдакого комического простачка. Все эти сугубо архетипические для данных актеров образы, тем не менее, пребывают в развитии и к концу ленты все взглянут на жизнь под совершенно неожиданным углом и перспективой. Безусловным же украшением фильма стала героиня Мэри Стинберджен, присутствие которой на экране вносило в него толику лирики и самоиронии по отношению ко всем мужским персонажам.

Собственно, фильм «Последний Вегас» являет собой пример кино, построенного исключительно на актерских работах, которым принесен в жертву сюжет с весьма прозрачными и предсказуемыми ходами. Переходы же от комедии к драме и мелодраме в картине достаточно плавные и фильм не страдает аберрантными излишествами многих современных комедий, той же трилогии Тодда Филлипса, хотя с юмором у ленты Тертлтауба все же имеются определенные проблемы ввиду обилия рефренов на тему возраста главных персонажей. Забавно в первый раз, но очень скучно — в тридцать первый.

Но при просмотре фильма Джона Тертлтауба едва ли стоит ожидать, что эти высокопочтенные и увенчанные премиями актеры будут отыгрывать в нем свои лучшие роли, ибо на звание лебединой песни что Дугласа, что Де Ниро, что Фримена и Клайна картина не тянет и даже априори на это не претендует; это всего лишь развлекательное кино, которое лишь чуть-чуть, для затравки, пропитано духом не столько драматизма, сколь мелодраматизма. Впрочем, мелодраму фильм выдает весьма неплохую и лишенную всякой манипулятивности по отношению к зрителям, ибо основой идеологического наполнения фильма становится тема о невозможности повернуть время вспять, возвратить утраченную молодость и те славные деньки со славными парнями, которые ныне совсем уже не те. Порох в пороховницах, увы, отсыревает и, вероятно, для героев «Последнего Вегаса» он станет действительно последним. Но лучше жить на полную катушку во имя удовольствия, чем вовсе не жить ни дня.

Невероятно, но факт…В постапокалиптическом японском будущем не будет прекрасного далеко, зато будет прекрасное глубоко с приставкой к обнаженной во всеоружии глотке. В результате ядерно-сексуальных игрищ, завершившихся в один не самый прекраснодушный, а скорее просто душный день оргазмом с милым радиоактивным облачком, 90% всего осознанного и половозрелого мужского населения Японии превратились в глубоко озабоченных вопросами эротической сатисфакции зомби, которые жаждут сорвать покровы с потных женских телес и порвать девственниц, утащив их в лес, но лишь в окрестностях Акихабары остались парни, которым вирус побоку. Но вместо того, чтобы помогать несчастным красным девицам и спасать их от некрофилических возлияний, наши герои решают присоединиться (скорее — присовокупиться) к ордам похотливых живых мертвецов. Милым теплым дамочкам придется очень несладко.

Невероятно, но факт…Невзирая на уничижительную критику, последующий за ней низкий рейтинг везде где только можно и нельзя, включая даже порносайты, невзирая на тотальное отсутствие для любого мало-мальски знатного японского шокера, собственно, шока, обернувшегося на поверку пшиком без шика, порнографический фильм ужасов «Зомби-насильники: Похоть мертвецов» 2012 года превратился с легкой руки его режиссера Наоюки Томоматсу во франшизу, конца и края которой пока не видно, к сожалению. Но, к счастью, у Томоматсу-сана открылось второе дыхание, и фильм «Зомби-насильники: Похоть мертвецов 2 2013 года выпуска наконец-то получил не только внятную режиссуру, хотя все осталось по-прежнему на уровне дешевой и сердитой кинематографической второсортности, правда, уже без зубодробительной кустарности оригинала, но и более-менее заметный сюжет с массой альтернативгых сюжетных поворотов, и здравую долю нездорового черного юмора, густо замешанного на кексе множественных, эффектно поданных половых извращений, унавоженных для вящей убедительности синефильскими возвращениями к старой-доброй жанровой классике. Конечно, кажется порой, что в «Зомби-насильниках: Похоть мертвецов 2 Томоматсу плюет в святое, бессовестно цитируя Джорджа Ромеро с его «Ночью живых мертвецов» и «Рассветом мертвецов», Сэма Рейми с трилогией «Зловещие мертвецы» и Джо Д, Амато с его приснопамятными «Эротическими ночами живых мертвецов», но и воспринимать-то картину Томоматсу уже следует и как окончательное извращение всех существующих жанровых канонов, так и вполне угарное им потакание со всеми вытекающими, выползающими и вылетающими во все углы кровомясистыми последствиями и подробностями.

Парадоксально, но факт…»Зомби-насильники: Похоть мертвецов 2 — это очень изощренное издевательство над современной зомби-диалектикой, преимущественно увязшей в болоте тошнотворного мелодраматизма, в картине Томоматсу (да будь проклята ее первая часть!) упакованной в эротизм и тот самый знатный тошнотворный натурализм жесткого каннибальского зверства, а потому принадлежащий и к постмодернистским эрзацам зомби-хорроров как таковых. Через путь издевательства над жанром к его полной деконструкции по всем заветам олдскула.

Невероятно, но факт…Если первый фильм можно было едва ли назвать даже непристойным трэшем, в котором было плохо все, начиная от титров и завершая малозначительным кинематографическим антуражем, если первый фильм был просто оскорбительным явлением в зомби-хоррорах, превратив их в невразумительный вброс неумеренной сексуальной агрессии и сомнительного желания авторов отождествить центральных посланцев Страны Кадаврии со всеми мужчинами без исключения, которые, даже не будь они зомби не первой свежести, думают всегда второй головой, а не первой, становясь жертвами собственных деструктивных инстинктов и слепой похоти, в итоге оказываясь на смертном одре в экзистенциальном тумане давящего беспросветного одиночества, хотя и поимев не одну тысячу блондинок-брюнеток-шатенок-лысых, то фильм второй уже более осмыслен, обретая зримые и умозрительные, а местами и вовсе уморительные черты нетривиальной вариации на извечную тему борьбы полов за свое место под солнцем. Нетривиальной за счет того, что, пожалуй, еще никогда тема противостояния Адама и Евы, изгнанных из Рая вечной жизни в Ад смертного бытия не освещалась в натуральном зомби-порнохорроре, коим таки удосужились стать «Зомби-насильники: Похоть мертвецов 2.

Краеугольным камнем в фундаменте творчества одного из ведущих итальянских режиссёров современности Джузеппе Торнаторе является тема времени. Времени, которое постоянно меняется и меняет людей, в нем существующих; времени, которое ускользает и карает за беспечность; времени как самой непоколебимой величины в извечном для всего итальянского кинематографа ХХ века неореалистического и постнеореалистического толка конфликте маленького человека и большой истории. Причём типология большинства персонажей в фильмической вселенной синьора Джузеппе дихотомична; в его творчестве на первый план всегда выдвигаются или герои своего времени, пуповиной намертво сросшиеся с эпохой (таковы Раффаэле Кутоло из дебюта постановщика «Каморрист», ознаменовавший собой новую страницу мафии: Новеченто из «Легенды о пианисте», свидетель главных событий ХХ века; несовершеннолетний Ренато из «Малены», разворачивающейся на фоне грозных исторических пертурбаций и, наконец, все герои «Баарии», выкристаллизовавшей саму суть национального итальянского характера), или же персонажи, не имеющие никакой связи с реальностью, тотальные авторские метафоры, находящиеся не над, но вне времени, как писатель Оноф из «Чистой формальности» попавший в паутину собственных времени, памяти и прошлого, путешествующий по своим воспоминаниям Сальваторе де Вита, герой «Нового кинотеатра Парадизо», альтер это самого Торнаторе, аферист Джо Моретти из «Фабрики звёзд» и являющийся эдаким кривозеркальным отражением Онофа Верджил Олдман, герой последней по счёту крупной картины Торнаторе, эстетского искусствоведческого триллера «Лучшее предложение» 2013 года.

Аукционист. Коллекционер. Приобретатель. Присваиватель. Всем этим является достопочтенный Верджил Олдман, подчинивший всю свою сознательную жизнь коллекционированию предметов искусства. В своей тщательно закамуфлированной от глаз посторонних Белой Комнате Верджил предается актам сакрального фетишизма, чувственной созерцательности, буквально растворяясь в тех дамских портретах, что развешаны там. Он в сущности является человеком без прошлого, настоящее которого напоминает не жизнь даже, но бессмысленное и бессознательное существование. Олдман — герой, для которого время вокруг него застыло, замерло, перестало быть чем-то самоопределяющим и значимым. Режиссёр показывает для зрителей течение жизненного времени по Олдману в сцене в ресторане, на первый взгляд являющейся сугубо рамочной и незначительной. На некоторое время камера оператора Фабио Замариона буквально замирает на одной точке пространства, почти без движения. Таков и распорядок жизни самого героя, для которого все остановилось в личном развитии, ссушив до черствой корки все его эмоции даже в его собственный день рождения, когда он не позволяет себе гурманствовать в полную силу, лишая себе всех оттенков вкуса, эмоций, чувств. Жизнь Олдмана лишена любой непреднамеренности, непредсказуемости. Даже имя его выглядит совершенно не соответствующим его истинной сути. Верджил — Вергилий — vigili — бдительный. Бдительный Олдман. Бдительный старик, который не распознал в Загадочной Даме подвоха, но что если он сам обманываться рад, принимая как данность своё бессодержательное бытие, которое он ошибочно считает полнокровной жизнью.

Обратившись к семиотике женских портретов в коллекции Олдмана станет ясно, что Джузеппе Торнаторе в сущности создал не аферистически-авантюристический триллер о ловком обмане человека, всю жизнь обманывавшего самого себя своей мнимой жизнью без смысла, но афористическую притчу о времени, которое обязательно настигнет и в итоге останется лишь одно: томительное ожидание во имя новорожденного смысла жизни, обретшей наконец свою плоть. Впрочем, Олдман на самом деле неосознанно, но призывал к себе роковую женщину, ведь все портреты в его галерее изображают женщин, коварство и обман которых общеизвестны. Аристократка и мошенница Катарина Сфорца — и разве не такая встретилась на пути Верджила? Элеонора Толедская, чья тяга к власти наказала её смертью первенцев — и разве не к власти над своей возлюбленной стремился сам Олдман, постепенно разоблачаясь сам? Бьянка Капелло, Лукреция Панчатики, Элеонора Тухская etc. Все эти женщины обладали силой, с которой не могли справиться их мужчины, и демонстрируя эти портреты, сам режиссёр нарочито отрубает интригу, ведь так должно быть все ясно зрителям, что ждёт впоследствии безнадёжно сошедшего с ума от любви Вирджила Олдмана, получившего в своей блеклой, искусственной, созданной свыше будто руками самого Жака Вокансона, жизни самое лучшее предложение, цена которого, впрочем, оказалась чересчур высока. Но такова цена избавления от непогрешимости и вечного бегства от горечи жизни, от безвкусного созерцания.

Вдребезги разорившаяся не без помощи извне Жаннет, ранее сменившая свое пролетарское имя на более изысканное Жасмин, вынуждена покинуть великосветские и буржуазные пределы Большого Яблока дабы устроится у своей сестры Джинджер в одноэтажном мирке Сан-Франциско. Светской львице, ныне превратившейся в растрепанную кошечку, придется начать жизнь с чистого листа.

Саркастический очкарик современного мирового в целом и американского в частности кинематографа, лирик и сатирик в одном лице Вуди Аллен с наступлением нулевых годов, пропитанных постмодерном и извращенным либертинажем, перешел на новый этап собственной творческой эволюции, совершив кинематографические вояжи в Лондон, Париж, Рим и Барселону, иногда и вовсе отринув типичную для себя иронию и самоиронию в угоду игрищам в пост-нуар и достоевщину и по сути забыв на время о родных для него пенатах Нью-Йорка и его великосветских окрестностей, но не забывая о типичных для всего своего творчества и созданного им мифологического пространства героях, склонных к истерии и подчас небеспричинным неврозам. Последняя на данный момент времени режиссерская работа Вуди Аллена, фильм «Голубой жасмин» 2013 года, отмеченный премией Оскар-2014 в категории «лучшая женская роль» и двумя не менее престижными номинациями, представляет из себя достаточно ординарное для режиссера кино, что, впрочем, совершенно не означает, что фильм вторичен и скучен. Отчасти сюжетно перекликаясь со знаменитой и неоднократно перенесенной на экран пьесой Теннесси Уильямса «Трамвай «Желание», «Голубой жасмин» тем не менее остается самодостаточным и интересным кинопроизведением, воспринимать которое следует в полном отрыве от иных переосмыслений данной выдающейся пьесы, ибо Вуди Аллен как всегда по нотам разыграл собственное прочтение всем знакомой истории, насытив ее массой аллюзий и аллегорий на современное общество.

Есть люди, которые довольствуются малым, а есть те, которым и многого бывает недостаточно и именно к такому типу людей принадлежала Жасмин. Центром сюжетного мироздания фильма «Голубой жасмин» становится утонченная в своей холодной и выхолощенной аристократичности героиня Кейт Бланшетт, которая по жизни порхала, истинно ей наслаждаясь. Рисовка этой во многом привычной для режиссера героини(вспомним классические «Ханна и ее сестры», мотивы которого имеются в «Жасмине», «Преступления и проступки» и «Бродвей Дэнни Роуз») лишена всяческого ореола иронии, в отличие от поданной под соусом трагикомическим Джинджер в исполнении Салли Хокинс.

Своеобычная трагедия невротичной американской мещанки обрисована Вуди Алленом в высшей степени драматично и даже чрезвычайно трагично, практически без тени юмора, в духе остросоциальной инвективы, но режиссер, делая эту представительницу пресыщенной богемы главной героиней и выразительницей всех идей фильма, едва ли ей сильно симпатизирует. Жасмин умеет подать себя, надеть маску благопристойности и приличия и искусно за ней спрятаться, но что же там под этой маской? Пустота, равнодушие и яд гламура. Избежать закономерного наказания за собственную внутреннюю слепоту и внешнюю холодность, за высокомерие и снобизм Жасмин не удается.

Джинджер же в свою очередь предпочитает восстановить привычное для себя статус-кво и вновь приспосабливается к ординарному положению дел. Через призму взаимоотношений между сестрами Вуди Аллен точно и емко раскрывает тему столкновения двух миров, точек соприкосновения у которых почти и нет: мирами буржуазными, но идущими на верную погибель по своей и только по своей вине, и миром среднестатистического бытия, причем моральная победа достается второму и, если угодно, как и в культовом «Матч-пойнте», тема американской трагедии и мести буржуазии с привкусом левых взглядов становится доминантой всего кинопроизведения.

Всепобеждающая искренность становится спасительным кругом для общества, переполненного всепоглощающей фальшью и притворством. Аристократизм в век прожорливых акул терпит крах, а утонченность выброшена за борт. Жасмин грустна и опечалена, ее жизнь опустилась до уровня существования. Суждено ли ей стать как все или в ее истории еще нет жирной и окончательной точки? Вуди Аллен завершает фильм на откровенно депрессивной ноте, показывая, что дуалистичность Жасмин обернулась против нее.

Несовершеннолетней Анне в ее достаточно короткой жизни сильно не повезло. Отчим был редкостной ублюдочности гадом, который в один не самый удивительно прекрасный миг своей жизни жестоко расплатился за свое похотливое желание отшампурить собственную падчерицу, у которой хватило смелости прикончить его и быть на этом здоровой. Но на этом приключения Анны в мире криминальных чудес не закончились и она попала в женскую тюрьму с крайне своеобразными порядками.

Даже у самых паршивых трэш-режиссеров иногда в карьере бывают и некоторые просветления, и если не очень большие, то просто весьма интересные творческие удачи, после которых можно уже однозначно говорить, что не все и не все еще потеряны не только для мира специфического грайндхаусного, а вообще всецело кинематографического, хотя таких рывков вперед среди элиты трэш-мастеров и подмастерье с каждым годом происходит все меньше и меньше, а зрителю все чаще и чаще приходится раскапывать эвересты гуано, чтобы отыскать среди всего этого кинематографического бэмувишного и цэмувишного помета если не ограненные бриллианты, то хотя бы цирконий.

Американец Джаред Кон, режиссер, продюсер и актер, в мире фильмов класса В личность не самая известная и его богатая фильмография, в которой зрители могли лицезреть и асилумовский мокбастер «Атлантический рубеж», и просто трэш «Кто не спрятался…», а также веселый «Вессенний праздник бикини», в 2013 году наконец-то разродился(муки явно были адские) своим новым творением, фильмом «Малолетка», который, в отличие от предыдущих творений этого мерзопакостного творца с внешностью херувимчика, оказался приятным сюрпризом для всех ценителей более-менее качественного и пристойного(впрочем, скорее, непристойного) грайндхауса без прикрас, зато с обилием незабываемых и просто извращенных в меру зрительской испорченности и девиантности сцен.

Фильм «Малолетка», отчасти сюжетно перекликающийся с культовой картиной «Шоссе» Мэттью Брайта, представляет из себя на выходе не изощренную стилизацию под классический трэш, не поддакивания Тарантино и Ко, а самый настоящий откровенный образчик фильмов категории WIP, то бишь, если кто не знает, «women in prison». Относительно недавнее «Уничтожение» Джоша С. Уоллера было куда как изощреннее стилистически и художественно, имея в себе нарочитую жанровую эклектику и самоиронию впридачу. «Малолетка» Кона решена уже в стиле классических тюремных историй о невинных или, как в случае с обозримым фильмом, очень виновных девицах, которым приходится волей судьбы и извращенцев-режиссеров, явно сублимирующих таким образом все свои сексуальные фантазии с вкусными оттенками БДСМ, испытать на себе все ужасы пребывания за решеткой.

И в данном случае «Малолетка» далека от перверсивной иронии Хесуса Франко или жесткой сатиры Джека Хилла; фильм Джареда Кона по своему содержанию близок к агрессивной стилистике работ чешского грайндхаусного режиссера, порнографа и этнографа Ллойда Симандла, потому в картине нашлось немало места для лесбийского промискуитета, которого в ней более чем предостаточно, снятого к тому же оператором Лаурой Бет Лав с отпетым вкусом знатного порнографа, а так же для парочки сверхоткровенных эпизодов с физическим насилием и прочими радостями тюремного быта.

Фильм буквально стремится напрочь задавить и подавить зрителя реалистичной жестокостью и натуралистичной откровенностью некоторых, являющихся наиболее ключевыми, эпизодов, однако и за рамки разумного «Малолетка» тоже не выходит, являя собой пример весьма сбалансированного образца WIP, в котором нет жести только ради самой жести, насилия исключительно ради него самого, потому главная героиня в исполнении Сары Малакул Лэйн не отправляется в расход и по рукам при любом удобном случае. Конечно, фильму не хватает глубины, ибо трэш и не предполагает сосредоточения на излишнем психологизме, в нем почти нет полновесного раскрытия характеров что антагонистов, что протагонистов, а режиссура провисает даже в самые напряженные моменты, но как для картины дотоле совсем безобразного трэшедела «Малолетка» Джареда Кона видится как определенный творческий рывок. Лишь бы после этого уверенного в жанре рывка не последовало с десяток олимпийских прыжков вниз.

Над восточноафриканским Федеративным государством Сомали, расположенном у берегов Индийского океана и стратегически важного для многих сверхдержав Африканского Рога, после столь долгожданного обретения суверенитета в его постколониальный период разлилась не манна, а истинно разверзлись хляби небесные. В Сомали, чья государственная система оказалась изнутри и снаружи подточенной термитами коррупции, поражена саркомой круговой поруки и семейственности, подгнила от межклановых контроверсий, довольно скоро запылала мощнейшая гражданская война, приютившая под своим окровавленным ястребиным крылом разнообразные экстремистско-террористические организации и группировки. Нищая и разоренная страна и ее нищий, а потому еще больше обозленный народ, промышляющий преимущественно рыболовством, стал зарабатывать себе на жизнь наиболее простым способом — криминалом и бандитизмом, бороздя просторы океана и Африканского Рога и захватывая грузовые судна иностранных государств. Пиратство стало процветающим бизнесом. Самым знаменитым случаем пиратского нападения стало происшествие с контейнеровозом MV Maersk Alabama с 7 по 17 апреля 2009 года.

Фильмам, основанным на реальных событиях, особенно относительно недавних и носящих подчас острополитический характер, дано стать документами своего времени, слепком исторических событий, вящим переосмыслением и попыткой понять суть случившегося. Британский режиссер Пол Гринграсс, более известный как постановщик двух частей франшизы о Джейсоне Борне, в 2013 году вновь в своей карьере, уже в шестой по счету раз(ранее Гринорасс снял «Воскресших» и «Кровавое воскресенье» о печальных событиях в Северной Ирландии, спортивные драмы «Сговор» и «История Стивена Лоуренса» и первый удачный фильм об 11 сентября «Потерянный рейс»), обратился к реальной истории в своем новом фильме — экшене «Капитан Филлипс», рассказывающем о злоключениях капитана захваченного сомалийскими пиратами американского контейнеровоза.

С присущей режиссеру педантичностью и скрупулезностью, предельно реалистичным и ярким киноязыком, Гринграсс создал экшен, в котором сам экшен не стоит во главу угла в угоду зрелищности повествования. Гринграсс, конечно, уверенной рукой воссоздает в картине ощущение напряжения и страха героя Тома Хэнкса, Ричарда Филлипса, но все-таки главную скрипку в ленте исполняют не боевые сцены, а сцены сугубо драматические и построенные на конфликте антагонистов и протагонистов. Потому и центральные злодеи, долженствовавшие вызывать у зрителя отторжение и ненависть, скорее выглядят жертвами всеобщей мировой политической игры. Поставленные на грань выживания, в стране, где черный стяг халифата все более явственно реет, а кровь на улицах льется как вода в условиях полного гуманитарного коллапса, герои видят в лице Капитана Филлипса все то, что им чуждо, все то, что уничтожило и продолжает уничтожать их. Несмотря на вполне ожидаемый предсказуемый финал и царящий в картине пафос всеамериканизма, летящего на крыльях милитаризма, фильм Пола Гринграсса не выглядит и не является такой уж прямолинейной агиткой. Режиссер через кровавые контуры финальных сцен доносит до большинства зрителей мысль, что США так или иначе сами вынуждают иных людей вставать на путь возмездия, ведь и Филлипс и его команда такие же жертвы собственной неповоротливой бюрократическо-капиталистической системы, корпоративной политики антицивилизационного прогресса. И нет в радости в глазах нашего Капитана Очевидность в финале, ибо и палачи, и жертвы на сей раз практически равны. Идеалы миролюбия до основания разрушены, а простенькая мысль о жизни по иной программе выглядит чуть ли не откровенной иронией и обманом. Не может априори колонизатор говорит колонизированным, как им жить в пору разрухи и деградации, именуемых цивилизационно-экономическими нуждами метрополии.

«Капитан Филлипс» — предельно реалистичное и насыщенное действием кино, которое представляет из себя блокбастер с отчетливым привкусом геополитики, в котором Добро и Зло столь же мутно, как и безбрежные и бескрайние воды Индийского океана.

В результате трагического и жуткого в своей удушающей непостижимости происшествия Кайли и Тим потеряли родителей. Девчушка отправилась в приют, в котором ей была уготована эдакая роль сиротки Энни и Джейн Эйр в одном лице, а ее родной братишка надолго сел в психлечебницу для восстановления разрушенного психического здоровья. Спустя годы повзрослевшие герои решают выяснить причину случившегося с ними акта кровавого deliruim tremens.

Далеко не дебютант в жанре ужасов и триллеров, американский монтажер, сценарист и режиссер Майк Флэнеган, впервые эффектно заявивший о себе в среде ценителей всего прекрасного и ужасного три года назад малобюджетным мистическим ужасом «Отсутствие», выделившемся за счет умело созданной атмосферы и философического содержания, в 2013 году представил на суд публики и критиков свой новый фильм — «Окулус», сюжет которого произрос из короткометражки данного режиссера «Окулус. Глава 3 — Человек с планом» 2006 года.

Лишь на первый взгляд представляя из себя тривиальную для жанра ужасов историю о паранормальном, таящемся по ту сторону зловещего зеркального отражения, эдакий симбиоз неоготических мотивов «Зеркал», «Заклятия» и древненькой хоррор-трилогии прямиком из 90-х годов «Зеркало, зеркало»(именно на последние творения фильм Флэнегана более всего схож сюжетно, но есть и неявные отсылки даже к кубриковскому «Сиянию» и «1408» по тому же Кингу), «Окулус» Флэнегана изящно деконструирует, дешифровывает и деформирует привычные жанровые и характеризационные архетипы, не пускаясь во все тяжкие изощренной постмодернистской иронии, а стремясь всего лишь отдалить, причем весьма удачно, каноны классического хоррора от традиционности его сюжетных поворотов. Потому и возникает от картины явственное окончательное впечатление если не новизны, новаторства и экспериментаторства, но удачной и запоминающейся пробы пера, определенной аутентичности авторского киноязыка, ввиду чего «Окулус» в череде хорроров с семейным и мистическим оттенком воспринимается весьма конкретно, как отдельная и независимая заявка в жанре, в котором то и выделиться на данном этапе его эволюции очень непросто.

Взяв от жанра ужасов напряженную, пропитанную саспенсом и предчувствиями дрянного кошмара атмосферность, насытив видеоряд массой макабрических видений и жутких кошмаров, Флэнеган и Ко решили не двигаться простенькими тропами очевидности, а весьма крепко и в тугой морской узел завязали в жанровое наполнение своей ленты сбалансированные элементы драмы и детектива. При этом стилистически, благодаря умелой режиссерской манере Майка Флэнегана, фильм является цельным творением, держащемся не на кровавых багровых реках, а на эфемерном факторе затаенного в глубинах души человеческого страха, под влиянием которого протагонистические главные персонажи внутренне трансформируются. Этот страх, густой и затхлый, как подвал или чердак, толкает Тима и Келли и к гробокопательству, и к самокопательству, причем что первое, что второе несет в себе чудовищный деструктивный потенциал.

Намного важнее основополагающей мистической загадки для зрителя в фильме становится история одной конкретной семьи, столкнувшейся по злой воле с силами Зла, которые предпочли не мучать их долго, а уничтожить быстро и жестоко, с отменным вкусом, с экспрессивным чувством и с логической расстановкой(логика и фильм ужасов лишь на первый взгляд кажутся вещами несовместимыми, но «Окулус» есть приятным исключением из этого крайне неприятного правила, радуя также и аккуратной академичной режиссурой). Однако корень этого зла таится в первую очередь в самих героях и в окружающем их антикварном антураже.

Эта мебель, на которой спало, умирало и совокуплялось не одно людское поколение, подобно губке впитала себя человеческий дух, и не всегда добрый. Или древнее зеркало, которое видело не одну тысячу лиц, искаженных от страданий или полное наслаждений. По собственному незнанию и воле рока, ниспославшего на Расселов испытания на вшивость и крепкость нервной системы, зеркало не от Тарковского, но от Блума и Пели становится мощной всепроникающей метафорой человеческого сознания столь же дуалистичного, сколь и опасного. Зеркало как страшное окно в иной мир, населенный монстрами, призраками и демонами, которые не отпустят тебя живым и нормальным. Зеркало, в котором можно не увидеть собственное отражение, но утонуть в немеркнущем белесом тумане. Зеркало подобное всевидящему Оку, которое будет преследовать и терзать, пока не превратит тебя в пустое ничто. Зеркало, лишь на миг взглянув в которое, можно навсегда утратить свое Я.

Oculus edax rerum…

Я зря пропустил этот фильм в 2013.

Очень люблю триллеры, ещё больше запутанные триллеры,
этот как раз такой.

Очень много разных преступников, несколько нитей расследования,
много потраченного без результата времени, эмоции, агрессия,
страдания и неожиданный финал.

Джекман и Джилленхол здесь очень круто играют, очень хорошо
передают психотип персонажей.

Рекомендую смотреть.

Стив Джобс Steve Jobs

Я люблю фильмы-биографии, которые сейчас модно называть странным словечком – байопик. Мне интересно переносить определенные ситуации на себя и неспешно так размышлять – А как я бы поступила? Чтобы я сказала? Достойных фильмов в этом жанре категорически мало и поэтому «Стив Джобс/Steve Jobs» меня очень приятно удивил.

Я не смотрела фильм 2013 года «Джобс: Империя соблазна» с пухлощеким и категорически бездарным Эштоном Катчером, в основном из-за шквала крайне негативных отзывов (как выяснилось позже – это был один из тех случаев, когда критика оказалась оправданной). И ещё потому, что Стив Джобс, признаюсь честно, мне не очень интересен. Я конечно в целом, знаю и про него, и про Макинтош, и про линейку другой яблочной продукции… НО я всегда считала Джобса – великим фокусником практически одной ловкостью рук, заманившим людей в тонкие, но неразрывные сети.

Но уж очень соблазнительно выглядел актерский каст (Майкл Фассбендер, Кейт Уинслет, Сет Роген, Джефф Дэниелс) и фамилия режиссера Дэнни Бойла говорит сама за себя, («Миллионер из трущоб», «На игле») поэтому этот фильм значился в числе первых к просмотру в наступившем году. И чутье меня не подвело. Фильм хорош!

Режиссер Дэнни Бойл не описывает все события жизни Стива Джобса, но при этом весьма четко раскрывает персонажа. Фильм структурно разделен на три главы: презентации Macintosh, Next и IMac в процессе которых мы видим и отношения Джобса с партнерами, с друзьями, с подчиненными и некоторые личные грани его жизни и мотивы поведения.

Майкл Фассбендер главную роль играет просто великолепно (я не раздумывая пойду на любой фильм, где в титрах будет его имя – он для меня лакмусовая бумажка Высшего качества) и эта роль однозначно стоит выдвижения на Оскар. Я уже кажется где-то писала про эффект «Чистого листа Фассбендера» (это работает на все 100 % и в данном фильме!) - ровно через десять минут просмотра любого фильма с ним, сразу же перестаешь замечать, что это только актер – и видишь перед собой целостный, яркий образ. Майкл Фассбендер демонстрирует самые разные грани характера своего героя – упрямство, жесткость, зацикленность на результате, деспотизм в общении…НО и также внимание к мелочам, авантюризм и эрудицию, способность идти на уступки и точное понимание момента присущую Джобсу.

Джоанну Хоффман блистательно играет Кейт Уинслет, её героиня всецело поддерживает Джобса и в решении важных деловых и финансовых вопросов, и вопросах личного плана. Именно к ней Джобс прислушивается, в ней нуждается во многих житейских ситуациях. Каким бы гением ты не был всегда важно чтобы рядом был человек, который тебя поддержит…а иначе зачем это всё?

Сэт Роген в роли Стива Возняка, хорошо передан не только внешне, но и внутренне: явно чувствуется его обида и непонимание того, как быстро и незаметно улетучилась дружба и остались только споры по поводу «места в оркестре».
Мне очень понравился саундтрек фильма - я непременно его найду.

И ЕЩЁ! Фильм состоит из диалогов (ИХ МНОГО), именно это и раскрывает многие аспекты характера героя, диалоги продуманны и к месту, поэтому и не утомляют.

НО СКАЖУ СРАЗУ для любителей дикого угарного экшэна, и тупой жвачки типа Елок-Палок и Самых лучших фильмов 1,2,3… Стив Джобс Steve Jobs конечно же покажется невыносимо скучным, неинтересным…Да и пошли бы они все…на другие фильмы!

ЗЫ. Для улыбки… на моменте когда малышка Лиза обнимает Стива и шепчет «Я хочу жить с тобой!»…милая девушка, сидящая рядом тихо со вздохом прошептала – «Я тоже….».
А вот кого именно, она имела в виду пусть останется её маленькой тайной.
ВЫВОД: «Стив Джобс Steve Jobs» достойнейшая работа Дэнни Бойла с прекрасным актерским составом и интересным сюжетным построением картины. К просмотру безусловно рекомендую.